|
Милая девушка! Жаль что не Вы
назвались и поэтому не могу обратиться к
Вам просто по имени...
Верно, мы много чего слышим. Но, коль скоро
Ваши раздумья касаются вопроса об
участии в тех, кто опередил нас - вопроса
искренности и истинной любви к ушедшим -
то и реагировать на такие размышления
хочется очень бережно. Давайте подумаем с
Вами вместе...
Когда мы сдаем белье в прачечную или
собираемся ехать в деревню, на дачу, нам
свойственно составлять список того, что
хорошо бы не забыть сделать, взять с собой.
Верно? Приблизительно то же самое мы
делаем, когда собираемся принимать уйму
гостей, которых надо накормить и занять
или когда думаем о том, как снарядить
своего ребенка в какое-то путешествие,
если таковое возможно. Иными словами, мы
составляем реестр. Этакий список
механических действий и обязанностей,
без выполнения которых мы рискуем что-то
мелкое и досадное забыть и принести таким
образом кому-то - себе или другим -
некоторые неудобства. Однако, во всех
этих и подобных ситуациях мы имеем дело с
вещами или неизбежными действиями,
которые, само собой, умнее
классифицировать, разбивать на группы по
степени целесообразности, обобщать быть
может.
Но как мы... как я, к примеру, сумею
обобщить, втиснуть в ряд вещей -
дорогих мне людей - разных, разновеликих и
разнолюбимых мной с детства до теперь уже
седых волос? Много лет назад мне как-то
посчастливилось услышать и принять совет
одного из тех моих старших, которого
теперь я вспоминаю с благодарностью. Он
сумел донести до моего бестолкового и
горячего тогда молодого рассудка
удивительно простую вещь - не советовать
даже тогда, когда просят совета. Говорить
лишь о себе, о том, что ты знаешь наверняка,
что сам пережил, о своем опыте. Поэтому
попробую буквально в двух словах
обозначить, что значит для меня молитва
вослед тем, с кем мне суждено было
расстаться - о них и за них...
Вот уже много лет, засыпая то дома, то где-то
в разъездах я вспоминаю каждого, кого
потерял. Стараюсь вспомнить, увидеть его
лицо. И прошу Господа сохранить его на
своей груди, веря одновременно, что
никакая моя молитва не сравнится с
милосердием Божиим. Она - только капля,
исморось ... и утешает лишь то, что это
все, что я могу.
На могиле моего самого светлого друга и
ровесника, который умер двадцать пять лет
назад я никогда не был: он ушел, когда меня
не было в России. Не бывал я там и все это
время. Но никогда не забывал его. Молился,
как умею о нем. И как умею - о других, кто
умер: о моих бабушках, дедах, братьях,
дядьях, друзьях и возлюбленных. Но, знаете,
мне никогда и в голову не приходило, что
все это - мои искренние молитвы и
пожелания вослед ушедшим, возможно
поставить на поток. Я, собственно, и пишу-то
Вам потому, что несколько... скажем,
потрясен тем, что Вам довелось услышать.
Думаю, что сказанного уже достаточно,
чтобы хотя бы предположить, что время,
которое мы посвящаем памяти и молитве о
тех, кого любим, знаем, прощаем или молим
за них - никогда не бывает потерянным... И
здесь просто не может быть места какой-либо
технологической прагматике - Вы же не
можете любить людей "пачками". Тогда,
как же возможно отдавать им дань почтения
и поминать их перед Богом и собственной
совестью - каждого единственного -
серийно?
Надеюсь, что мои "откровения" не
обидят Вас.
Храни Вас Господь
sn
9.05.02
|